"Отец был подозреваемым уже тогда. И мы с сестрами были, но с детей быстро сошли все подозрения: одна сестра у нас тогда маленькая была, вторая – Катя - в день исчезновения мамы находилась на даче, а я, если не ошибаюсь, на работе. Поэтому следствие в основном велось в сторону отца", — начал свой рассказ Геннадий.
На протяжении 11 лет дело закрывали, возобновляли и снова закрывали. По словам Геннадия, отец сам искал лазейки, чтобы сдвинуть следствие в мертвой точки. Спустя 11 лет семья дошла до председателя СКР Александра Бастрыкина и следствие по пропавшей Ирине Земченковой возобновили. Но теперь мужчина отмечает, что "есть сомнения насчёт объективности расследования".
"Если раньше у нас был один следователь и несколько оперативников, то сейчас, по моим скромным оценками, я видел человек 50 – следователей, оперативников, которые были вовлечены в расследование. Это огромная команда, которая занимается только этим делом. Они опросили чуть ли не весь дом – всех соседей. Все это лавинообразно происходило. Мы с отцом и сестрами тоже ездили в СКР на допрос буквально месяц назад. Эти допросы длятся по 8-9 часов. А потом вечером часов в 8 мне позвонили и сказали: "Мы задержали вашего отца, будем производить обыск в квартире", — сказал сын нефролога.
Несмотря на признание отца, мужчина не верит в его причастность к убийству матери. По словам Геннадия, родители редко повышали голос друг на друга, а о драках не мог идти и речи.